Описание фильма

"Несколько дней из жизни И. И. Обломова"   

Название фильма: Несколько дней из жизни И. И. Обломова
Несколько дней из жизни И. И. Обломова
Страна-производитель: СССР
Английский: Несколько дней из жизни И. И. Обломова
Жанр: драма / экранизация
Режиссер: Никита Михалков
В ролях: Олег Табаков, Юрий Богатырев, Андрей Попов, Елена Соловей, Авангард Леонтьев, Олег Козлов, Елена Клещевская, Галина Шостко, Глеб Стриженов, Евгений Стеблов, Евгения Глушенко, Николай Пастухов, Олег Басилашвили, Андрей Разумовский
Год выпуска: 1979
Наша оценка:
Купить
 
сюжет и комментарии
интересно
 

Сюжет и комментарий

Блестящая кинематографическая версия романа И. А. Гончарова «Обломов» - рассматривает произведение не с точки зрения опасности «обломовщины», а с точки зрения опасности «штольцевщины», то есть прагматизма, «вытесняющего, пожирающего в человеческой душе духовность», как выразился сам режиссер. Лучший иностранный фильм года (1981) по признанияю Национального совета кинокритиков США. Премии за лучшую режиссуру, лучшее исполнение мужской роли (Табаков), лучшее исполнение женской роли (Соловей) и лучшую операторскую работу на МКФ в Оксфорде в 1980 году. Текст от автора читает А. Ромашин.

ЕЩЕ:

Михалков словно доказывал экранизацией Гончарова, что герой книги неизведан и непонят, хоть имя его стало нарицательным. Картина — своего рода бунт против расхожего представления о гончаровском Обломове — патологическом бездельнике, и против трактовки его Н. А. Добролюбовым как жертвы крепостничества, воспитавшего в нем неспособность трудиться и непонимание реального мира. В хрестоматийно известной статье «Что такое обломовщина?» критик поставил гончаровский образ в один ряд с «лишними людьми» русской литературы — с Онегиным, Печориным, Бельтовым, Рудиным, усматривая в нем вырождение и дискредитацию «лишнего человека». Герой фильма — не Обломов в расхожем представлении, не добролюбовский «лишний человек»; на него будто наслоились явления культуры — и отечественной, и европейской, возникшие после публикации романа, порой — вообще злободневные. Михалков открещивался в печатных выступлениях от добролюбовской традиции, «переводя стрелку» на иной курс: «нам хотелось.. повести разговор не об опасности обломовщины, а об опасности.. штольцевщины, о прагматизме, вытесняющем, пожирающем в человеческой душе духовность». Отторжение «штольцевщины» — отзвук публицистики советских 1970-х; тогда в искусстве появляется череда не «лишних», а «деловых» людей, чувствующих в себе способность руководить и налаживающих производство на каком-либо отсталом предприятии. В критической полемике вокруг новых менеджеров порой мелькало звучавшее с осуждением имя Штольца — вроде бы их предтечи. Другое, более существенное «наслоение» предоставил фрейдов психоанализ: в основе «невытесненной, «несожранной» духовности героя картины лежит Эдипов комплекс — мощный, бережно в душе хранимый. Мать в фильме — не просто родительница, но объект страстного сыновнего обожания: она лучезарна, всегда окружена световым ореолом, а в исполнении Евгении Глушенко впрямь подкупающе притягательна. По «сценарию» Эдипова комплекса сын, выросши, переносит на возлюбленных чувства, которые питал к матери. Некое соответствие «сценарию» проглядывает еще у Гончарова: поселившись у Пшеницыной, Илья Ильич вдруг вспоминает зимний вечер в родительском доме, мать, вяжущую под лампой, отца, расхаживающего по гостиной, — для Обломова, говорится в романе, «настоящее и прошлое слились и перемешались». Виновница «слияния» настоящего с прошлым в фильме — не вдова, но Ольга Ильинская. Любовное объяснение героя с нею происходит в грозу: ослепительные вспышки молний будто подхватывают и продолжают разряды человеческих страстей. В сцену специально вкраплен «детский» кадр: юный Илюша стоит возле молящейся матери и на него падает ясный, нежный блик солнечного света. Параллелизм объяснения и светоносной грозы побуждает видеть в Ольге нечто идеальное, способное занять пустующее место матери. Вскоре Илья Ильич прозревает в Ильинской рядовую петербургскую барышню и охладевает. В финале стремление к олицетворенному матерью идеалу начинается как бы по второму кругу: воспитывающийся у Штольца сын Обломова бежит встречать Пшеницыну; с каждым новым кадром простор распахивается все шире, фигурка малыша теряется в нем; над бескрайностью трепетно звенит радостный крик: «маменька!». Масштабность пространства делает эпизод символичным. Детство в фильме — лучезарная пора; ее благодатность предопределена матерью, существование людей есть неизбывное стремление к той, с годами меркнущей лучезарности.

(КиМ. Валентин Михалкович)


 

Обсуждение фильма

 

 

Главная страница
Новости
Фильмы по алфавиту
Фильмы по жанрам
Фразы из фильмов
Новинки сайта
Актеры
Афиши
Услуги
Загрузить
Регистрация
Форум
О проекте

#