06.02.2008
"Русалка" против Мадонны
На Берлинском кинофестивале покажут семь русских фильмов.
Александр Роднянский, автор фото: Геннадий Черкасов
7 февраля в Берлине мировой премьерой документальной картины Мартина Скорсезе "Shine a Light"(«Да будет свет») о легендарной рок-группе "Роллинг Стоунз" открывается один из самых главных киносмотров в мире. 58-й Берлинский кинофестиваль. И по сложившейся в последние годы печальной традиции – вновь без русских фильмов в основном конкурсе. Все наши главные фестивальные силы во главе с Александром Сокуровым и Андреем Звягинцевым были исчерпаны прошлогодними Каннам, а новые пока не появились. Но совсем без русских в Берлине не обошлось.
Наш человек в жюри
Выше всех забрался продюсер Александр Роднянский – ему выпала честь судить фильмы основного конкурса в кресле члена жюри. Решать судьбу «Золотого медведя» вместе с ним будут режиссер Сьюзанна Биер, художник Ули Ханиш, актрисы Сандрин Боннэр, Шу Ки и Диана Крюгер и монтажер Вальтер Мурх во главе с председателем жюри – греческим режиссером Константином Коста-Гаврасом.
Перед отъездом г-н Роднянский дал интервью “МК”.
– То, что вас пригласили в жюри, связано с просыпающимся интересом Запада к русскому кино?
– Не думаю. Российский рынок и без моего участия в жюри Берлинале представляет сегодня серьезный интерес на Западе. К сожалению, Берлин любит фильмы с политическими аллюзиями, социальными идеями, облаченными в занимательную художественную форму. Такого фильма у нас не нашли.
– Чем будете руководствоваться при голосовании?
– Качеством фильма. Есть очень сильные фильмы, которые ты бы не стал пересматривать, но при том ты понимаешь, что это очень интересное, шоковое кино. Для меня важно сочетание отсутствия компромиссов с интересной формой, глубоким замыслом.
Мадонны не боимся!
Открывать вторую по значимости программу фестиваля – «Панораму» – будет «Русалка» Анны Меликян. Аня не первый раз на Берлинале. Ее кинодебют «Марс», также показанный в рамках «Панорамы» в 2004-м, завоевал много положительных откликов. В этом году в «Панораме» за приз зрительских симпатий поборется более 50 картин со всего мира. В том числе «Грязь и мудрость» – кинодебют Мадонны, смесь музыкальной комедии и мелодрамы.
– Мадонны я не боюсь! – сказала «МК» Аня Меликян. – У нее это первый фильм, а у меня уже второй! (Смеется.) На самом деле, я совсем не волнуюсь. Ведь речь идет только о призе зрительских симпатий. В этом есть и свои плюсы – смогу больше посмотреть других фильмов. Конечно, было бы здорово познакомиться с кем-то из актеров, чтобы снять их в своем фильме. Но как показывает практика – на это просто не хватает времени.
Киберпанк в юбке
У второй русской картины в Берлине – «Нирваны» Ильи Волошина – мировая премьера состоится в рамках «Форума». Это добросовестная попытка сделать фильм в духе киберпанка, что пользовался огромной популярностью в 80-х годах ХХ века. В основе сюжета на сей раз столичная оторва (Ольга Сутулова). Осознав, что больше не может тратить жизнь на ночные клубы, она решает сбежать в интеллигентный Питер. Заодно и устроиться там медсестрой. Там снимает комнату в одной квартире с наркоманами Мертвым (Артур Смольянинов) и Вэл (Маша Шалаева). Быстро найдя общий язык в постели с Мертвым и повздорив по этому поводу с Вэл, Алиса невольно оказывается закрученной в историю, приводящую к самоубийству одного из героев.
Восхищения заслуживает феноменальная работа художника по костюмам Надежды Васильевой: ни одна из футуристических вещей, в которые одеты все герои картины, не была куплена в магазине. Подлинной красоты фильм достигает, когда главные герои, разодетые, как гости из будущего, под музыку Шопена на хромированном мотоцикле проезжают мимо Исаакиевского собора. Умение играть на контрасте – самая сильная сторона фильма. Не должны остаться без внимания и мощные актерские работы. Особенно – роли второго плана: одна из пациенток Алисы (Татьяна Самойлова), наркобарон Ларос (Михаил Евланов), его телохранитель (Олег Гаркуша).
– Удивительно, что за такой фильм взялся именно Игорь Волошин, – говорит «МК» Михаил Евланов, – глубоко православный человек. Хотя, может, именно поэтому фильм и получился таким светлым. Я бы его сравнил с картиной «Свой среди чужих...» По силе эмоций. Только там мужская дружба, а у нас – женская.
Но если убрать работу художника по костюмам, останется банальная, хотя и хорошо сыгранная история вечно протестующей молодежи. Но если «Нирване» удастся вызвать ностальгию у жюри, она может рассчитывать на успех. Кстати, финальные кадры начинаются под музыку культовых «Joy division». Это вдвойне символично, зная, что лидер группы Йен Кертис покончил жизнь самоубийством.
Русская анимация: по проторенной дорожке – в Берлин
Но если с нашими фильмами в этом году на Берлинале не густо, то программу детского кино «Поколение» будут штурмовать аж пять русских мультфильмов! Честь отечественной анимации будут отстаивать Сергей Рябов со своей «Рыбкой» и целых четыре работы, входящие в цикл «Гора самоцветов» студии «Пилот»: "Чепоги" Леона Эстрина, "Крошечка-Хаврошечка" Инги Коржневой, "Медвежьи истории" Марины Карповой и "Куйгорож" Сергея Меринова по мотивам национальной мордовской сказки.
– Для нас самих это большая неожиданность, – считает Меринов. – Столько наших выдающихся аниматоров и с одним фильмом не попадали в этот престижный конкурс, а тут – сразу пять русских работ! Наша студия уже третий год подряд участвует в Берлинском детском конкурсе с фильмами цикла «Гора самоцветов», проторили мы туда дорожку. В 2006 году – «Злыдни» Степана Коваля, в 2007 – «Жихарка» Олега Ужинова. В этом огромная заслуга нашего творческого руководителя Александра Татарского.
– Наверное, непривычно соревноваться с коллегами?
– Да. Обычно нас отмечают, как целый цикл, как это дважды было на «Золотом орле», а в Берлин нас приглашали каждого индивидуально, как отдельный проект. Но кроме нас в конкурсе будут соревноваться больше 50 фильмов, так что основная борьба развернется с зарубежными коллегами.
Десант с «Обитаемого острова»
Наконец, в Берлине пройдет деловая встреча с русским акцентом. 14 февраля Федор Бондарчук представит первый рабочий материал своего фильма по одноименному произведению братьев Стругацких «Обитаемый остров», в котором снялись русские звезды Анна Михалкова, Сергей Гармаш, Алексей Серебряков, Гоша Куценко. Речь идет о десятиминутной, пока без компьютерной графики, нарезке, которая, по словам Федора Сергеевича, «позволит представить весь масштаб проекта.
После ролика “Обитаемого острова” остается странное впечателение:
материал напоминает сборную солянку из мрачных коридоров "Дума", военной техники "Звездных войн" и костюмов "5 элемента" (Андрей Мерзликин в роли Фанка – так и вовсе копия Гари Олдмана в фильме Люка Бессона). Сам Бондарчук настаивает на специальном "цитировании" как дани уважения классическим образцам жанра. И к списку уже названных картин добавляет "Бегущего по лезвию бритвы" и "Эквилибриум".
Что ж, посмотрим, что скажет Берлин.
Московский Комсомолец Ру
Никита Карцев
06.02.2008
Купить мир за 99 франков
"У вас нет собственных желаний – их придумываю я".
Простейшая цепочка. Реклама – двигатель торговли. Торговля – один из важнейших элементов экономики. Экономика – составная часть деятельности государства. Государство объединяет некое человеческое сообщество. Ключевой потребностью общества является потребление. Потребление стимулируется рекламой.
Кто же они, творцы рекламы? Сегодня они одевают то, о чем всем прочим расскажут только завтра. Причем, когда продукт только появляется на рынке, для них он уже "устарел". Они чувствуют себя королями мира, по крайней мере, один из них. Октав работает креативщиком в рекламной фирме. Его будни посвящены тому, чтобы придумать такой ролик, который бы зацепил всех и каждого. Причем зачастую он более чем уверен, что рекламирует нечто мерзкое и гадкое, совершенно не соответствующее приторно сладкому изображению на экране телевизоров. Как символ статуса, в его кармане всегда живет пакетик с кокаином, который Октав принимает без зазрения совести и чувства меры. Любимая девушка проходит стажировку в рекламной компании. Хотя "любимой" ее можно назвать с большой натяжкой – как только Октав узнает, что Софии беременна, бросает ее, словно стаканчик йогурта, в котором плавает таракан. Он самодостаточен, серьезные отношения – не для него. Вообще, все серьезное – не для него. Он живет шутя. Шутя заводит романы и шутя их разрывает. Делает забавные ролики, которые должны скорее посмешить, чем настроить на покупку. Стечение обстоятельств его отрезвляет, причем не в самой гуманной манере. Октав срывается – безобидный зазнавшийся шутник превращается в озлобленного монстра, готового испепелить рекламную компанию самого крупного и перспективного клиента.
"Все продается. Любовь. Искусство. Планета Земля. Вы. Я. Особенно я… Это именно я загаживаю окружающую среду. Я – тот самый тип, что продает вам разное дерьмо. Тот, что заставляет вас мечтать о вещах, которых у вас никогда не будет. О вечно лазурных небесах, о неизменно соблазнительных красотках, об идеальном счастье, подкрашенном в PhotoShop'e. Зализанные картинки, модные мотивчики. Но когда вы, затянув пояса, соберете денежки и купите, наконец, машину – предел ваших мечтаний, она моими стараниями давным-давно выйдет из моды. Я ведь иду на три круга впереди вас и, уж будьте уверены, позабочусь о том, чтобы вы чувствовали себя облапошенными. Гламур – это праздник, который всегда с другими – не с тобой. Я приобщаю вас к наркотику под названием "новинка", а вся прелесть новинок состоит в том, что они очень недолго остаются таковыми. Ибо тут же возникает следующая новинка, которая обратит предыдущую в бросовое старье. Сделать так, чтобы у вас постоянно слюнки текли, – вот она, моя наивысшая цель. В моей профессии никто не желает вам счастья. Ведь счастливые люди – не потребляют…" (отрывок из книги "99 франков" Фредерика Бегбедера).
Признаться, просмотр фильма "99 франков" оставил у меня неизгладимое ощущение дежа-вю. Дело в том, что сюжет до мелочей напоминает описываемое в другом фильме – "20 сигарет" режиссера Александра Горновского по сценарию Дмитрия Соболева, который вышел на экраны в октябре прошлого года. Тот же рекламный агент, который "съезжает с катушек" от напряженной работы и иллюзии безоблачной жизни. Только у французов сигареты заменены кокаином. Заглянув чуть глубже, выясняю, что автор книги "99 франков" Фредерик Бегбедер был прототипом своего литературного героя. Накануне выхода книги в свет его уволили из рекламного агентства. Памятуя о том, насколько книга была популярна в начале второго миллениума, трудно не провести аналогию. Читатели, комментирующие книгу "99 франков" в Интернет-магазинах, также находят сходство со сценарием "20 сигарет", полагая, что русский фильм снять по французской книге.
Предваряя заслуженные экивоки касательно субъективизма оценки, я попросил прокомментировать казус продюсера фильма "20 сигарет" Ирину Смолко:
"Сюжет "20 сигарет" родился у Димы где-то на втором курсе обучения (если не ошибаюсь, то лет семь назад) – "человек, который любит свою жену, отвозит ее в роддом и при этом совершает какие-то непредсказуемые поступки. И все это неоднозначное поведение человека проходит в масштабе 20 сигарет, которые он выкуривает за день". Я ухватилась за эту историю, потому что тот сценарий, который Дима в тот момент написал по моему заказу, был более сложен в постановочном плане. Насколько я знаю, к моменту написания своего сценария к "20 сигаретам", книгу "99 франков" Дима даже не прочитал толком. Хотя, когда начались съемки, об этой книге он, разумеется, узнал, как и о некоторых других со схожим сюжетом. Почему был выбран именно менеджер? Мы с ним долго эту тему обсуждали – кто у нас современный герой. И пришли к выводу, что это должен быть именно менеджер. А почему рекламщик? По словам Димы, такого характерного героя было бы проще всего показать на экране. Дима – хороший драматург, знающий свое дело. По его мнению, если человек будет просто сидеть в офисе – это не интересно. А если он будет бегать по городу, занимаясь рекламой – это интересно.
Когда сценарий попал в руки режиссеру Александру Горновскому, он начал интересоваться активно сферой деятельности рекламных агентств. Я его водила по рекламным агентствам, показывала, как они работают, знакомила с людьми, потому что для Александра эта тема была в новинку. "99 франков" попалась ему в руки потому, что он интересовался этой темой. Может быть, родившиеся у режиссера образы и были навеяны теми литературными источниками, с которыми его знакомили.
Вообще, когда учишься во ВГИКе, тебе рекомендуют посмотреть те или иные фильмы, которые могут натолкнуть на хорошую мысль. Как продюсер я отношусь к этому совершенно спокойно, потому что есть такая вещь, как киноязык. Если не изучать его и не знать какие-то тонкости в том, что уже сделано, – равносильно незнанию своей профессии".
Да простят меня все сотрудники рекламных агентств – возможно чересчур резкие суждения обусловлены впечатлениями от просмотра фильма.
АНЕКДОТ В ТЕМУ
Умирает человек, попадает в Рай. Красивое умиротворение. Скучно. Приходит к Богу, говорит: "Господи, а что там в Аду творится?" Всевышний ему: "На, посмотри". И указывает на экран. А там – казино, шампанское, девушки, черти за клиентами по полу стелются. Умерший говорит: "Боже, хочу туда". Спускается в Ад, а там его черти – хвать и на сковородку. Бедолага орет: "Стойте! А как же казино, шампанское". А Дьявол ему: "Так это был рекламный ролик!"
Московский Комсомолец Ру
Сергей Аверин
06.02.2008
Вперед, в прошлое!
Карен Шахназаров: “Роллинг Стоунз” и “Битлз” разрушали Советский Союз успешнее, чем ЦРУ и ФБР”
Генеральный директор киноконцерна “Мосфильм” Карен Шахназаров время от времени занимается любимым делом — снимает фильмы. На этот раз он не просто вернулся в режиссерское кресло. В новой картине “Исчезнувшая империя” он вернулся в 70-е годы прошлого века.
Интервью для “МК” Карен Георгиевич дал в своем мосфильмовском кабинете, кстати, довольно скромном. В его манере общения есть чувство меры — ценное для режиссера качество. Немного вальяжности, но отнюдь не “гендиректорской”. Таким он был еще в ту пору, когда все называли его просто по имени и только что была снята картина “Мы из джаза”. Немного насмешливости, но не адресованной конкретному собеседнику — просто черта человека, всю жизнь снимающего фильмы, которые он упорно называет комедиями.
“Это фильм о моей жизни”
— Карен Георгиевич, ваша картина “Исчезнувшая империя” началась со встречи с другом и одноклассником Сергеем Рокотовым?
— В какой-то степени. Сергей дал мне почитать один свой сценарий. А я сказал: “Почему бы тебе не написать про 70-е годы?” Он написал, мне понравилось. Правда, потом, при участии Евгения Никишова, нашего редактора, все это сильно перерабатывалось. Когда молодые актеры начинали произносить написанные фразы, выходило слишком громоздко, и мы переписывали диалоги под них — чтобы они могли произносить их естественно.
— Исполнителя главной роли вы под себя искали?
— Любой режиссер всегда ищет героя под себя. Те, кто говорит, что это не так, лгут. Другое дело, что это происходит неосознанно. Я понимаю, что в той или иной степени персонаж в картине будет связан со мной. С этим ничего не поделаешь.
— Главная героиня похожа на вашу первую любовь?
— Абсолютно не похожа. Не надо этот фильм считать моей биографией. Вечно это: “Американская дочь” — ваша биография, “Курьер” — тоже автобиография”.
— Но в начале съемок картины, которая тогда называлась “Рожденный в СССР”, вы сказали: “Это фильм о моей молодости”.
— Да любой мой фильм — фильм о моей жизни. “Яды, или Всемирная история отравлений” — тоже картина биографическая: я три раза был женат и хорошо знаю эти взаимоотношения. (Смеется.) Любой фильм любого режиссера — это его опыт, его жизнь.
— Вы как-то признались, что наделяли героев “Исчезнувшей империи” историями из своей жизни.
— Все кино, которое ты делаешь, взято из твоей жизни. А из чего еще брать? Конечно, я бывал на этих сейшнах, ходил в рестораны. Да все этим занимались!
— И в ресторанах дрались?
— А как же!
“Все мои картины, кроме “Цареубийцы”, комедии”
— Но все-таки трудно выдернуть себя из колеи нынешних дел — особенно в вашем положении гендиректора российской фабрики грез — и погрузиться во времена своей молодости, в ту атмосферу? Что вы для этого делали — достали свои альбомы с фотографиями и поставили пластиночку “Роллинг Стоунз”?
— Да я и так прекрасно помню то время. Может быть, это одна из немногих картин, про которую я могу сказать: “В ней все правда”. Я это прожил, я знаю жизнь Советского Союза того периода. Более того, я могу в качестве консультанта подсказывать молодым коллегам, как и что им делать. К “Цареубийце”, “Всаднику по имени Смерть” надо было специально готовиться. А здесь я и так все прекрасно помню — не в маразме еще. (Улыбается.) Да и было то время буквально вчера.
— Вы не раз говорили, что всегда снимаете комедии. В “Исчезнувшей империи” есть комедийные ситуации, но ощущения комедии фильм не оставляет.
— Ну назовите по-другому. Я же никому не диктую. Комедия, в моем понимании, это очень широкий жанр. Я понимаю, почему Бальзак назвал серию своих великих романов “Человеческая комедия”. Понимаю, почему у Данте “Божественная комедия”. Думаю, большая ошибка считать комедией только, например, фильмы Гайдая. Комедия — гигантский мир, в котором много нюансов. Есть эксцентрическая комедия, которой занимался Гайдай, есть лирические комедии Данелия. И считаю, что все, что я снимал, — комедии. Кроме “Цареубийцы”.
— Почему вы изменили финал фильма? Ведь предполагалось: герой и героиня встретятся тридцать лет спустя и поймут, что все это время любили друг друга.
— Я понял, что это неправдоподобно. Да и само кино продиктовало другой финал.
— Встречу героя с другом юности Степаном, предавшим его?
— Совершенно случайно получилось, что в кадре остался только Владимир Ильин, играющий Степана, а главный герой — за кадром, слышен только его голос. А вышло так, потому что я ошибся с актером, который должен был играть героя тридцать лет спустя. Когда я стал его снимать, увидел, что актер не тянет. А Ильин замечательно работал, с ходу сделал два дубля. И тут у меня возникла мысль: героя не должно быть видно. Не надо, чтобы он появлялся старым. У фильма есть своя логика, он ее диктует. По-моему, получился правдивый финал. И я, прожив пятьдесят пять лет, могу сказать: “Да, жизнь такая. Надейтесь, не надейтесь, но она такая, и никакой другой не будет”.
“Мы еще не вполне исчезли”
— Почему для частной истории вы выбрали такое громкое название? У зрителя может возникнуть настрой на другое кино.
— Уверен, что зритель все правильно поймет. В фильме есть и прямая аналогия с названием. Исчезнувшая империя — Хорезмийское государство, которое раскопал дед героя, археолог. Но самая важная для меня мысль заключается в следующем. Мы жили обычной жизнью, любили, страдали, учились, а в это время происходили глобальные события, о которых мы даже не подозревали. В это время уже гибла наша империя. Она уже была обречена. Но если сегодня кто-то скажет, что он это предвидел, — неправда. Хотя мы уже были на грани.
— Так наша империя уже пала или еще продолжает разрушаться?
— Это длительный процесс. На самом деле мы еще империя не вполне исчезнувшая. Мы не Хорезм. А окончательную гибель никто не может прогнозировать. По каким-то симптомам кажется, что распад продолжается. Какие-то вещи внушают надежду на сохранение…
Но что такое 18 лет, через которые распалась страна? Для истории это ноль. И самое интересное: как это происходит? Оказывается, не на уровне встреч в Беловежской Пуще или Давосе и переговоров Буша с Путиным, а там — в повседневной жизни людей. С этими матерями, брошенными отцами, с детьми, которые страдают от первой любви. Вот там и происходят глобальные события, которые, казалось бы, мы не чувствуем, не понимаем. Можно сказать, империи рушатся на молодежных сейшнах.
— Значит, “Роллинг Стоунз” взорвал Советский Союз?
— Я думаю, что “Роллинг Стоунз” и “Битлз” в гораздо большей степени взрывали Советский Союз, чем все усилия ЦРУ и ФБР, чем война в Афганистане.
— Кстати, сейчас вы продолжаете слушать ту музыку?
— Да, на Западе лучше “Дип Перпл”, “Роллинг Стоунз”, “Битлз” ничего не появилось. Так что если изредка что-то слушаю, то именно их, а не современное. Эта музыка известна и среди наших нынешних молодых.
“Мне хотелось снять своих детей на память”
— А ваши дети что слушают?
— Они еще не определились. У них пока нет фанатизма в отношении музыки, который был у нас. Может, время сильных увлечений еще не пришло — хотя моему старшему сыну Ивану сейчас уже пятнадцать лет…
— Вы его сняли в массовке в своем фильме. Иван не обиделся, что у младшего брата, Васи, была роль, а он просто в толпе появился?
— Ваня по возрасту в этот фильм никак не попадал. И хотя он крупный, но в момент съемок ему было четырнадцать, и за студента его выдать трудновато было: все равно по глазам видно, что ребенок. Но, чтобы сделать ему приятное и себе на память, я его снял в массовке. А Вася, ему было 11, сыграл младшего брата главного героя, по-настоящему пробовался на роль. И на пробах оказался объективно более органичным, чем другие мальчики.
— Как Вася работал на съемочной площадке?
— Своеобразно. Например, мы снимали сцену, в которой он должен был только одну фразу произнести. Я ему говорю: “Вась, ты пройдешь, остановишься. Сосчитай до пяти, а потом произнеси свою реплику”. Начинаем снимать. Смотрю — как-то коротковато. Я спрашиваю: “А ты до скольких считал?”. — “До трех”. — “Я же до пяти велел считать”. А он: “Я подумал, это слишком много, длинная пауза будет”. Я говорю: “Слушай, кто здесь режиссер: ты или я?” Вот это — Вася. Ему скажешь, а он все равно делает по-своему. (Смеется.)
“Я принес свои джинсы”
— Карен Георгиевич, а как же вы, уезжая на съемки, бросали “Мосфильм”?
— Я не бросал. Мобильный-то есть, слава богу. И экспедиции не очень длинные были: 10—12 дней. Но сложные. В Таджикистане снимали в пустыне. Там несколько древних городов, кстати, отрытых дедушкой нашего сценариста, Сергея Рокотова. Его дед был знаменитый академик Толстов, которого называли русским Шлиманом. Он Хорезм открыл. Его музей в Хиве до сих пор есть. Хорезм — легендарная страна, как Троя. И Толстов в 20—30-е годы отрыл несколько хорезмийских городов. Он доказал, что Хорезмийское царство действительно было. Потрясающие места, в великолепном состоянии! Если бы там были дороги и отели, туристов было бы море. В Хиву приезжает довольно много иностранцев. Но в пустыню, к хорезмийским городам никто не ездит. Дорог нет: едешь двести километров по пустыне. Романтично, конечно. Правда, когда каждый день на съемки, в июне, по жаре — удовольствие относительное. Но я абсолютно не жалею. И Хива необыкновенно интересный город. Все культурно: гостиницы хорошие, прямые рейсы Париж—Хива. И никаких ужасов вроде ваххабитов. Нормальная жизнь.
— Эпизод в Гаграх — привет вашему фильму “Зимний вечер в Гаграх”?
— Ну да. Я там с тех пор и не был. Гагры остались без изменений с 70-х годов. Наверное, из-за войны. И туристов довольно много. Но толкучки нет, можно спокойно снимать.
— Московские дворы где снимали?
— Недалеко от Таганки. И на Пироговке много снимали. Там можно движение перекрыть, рекламу убрать.
— Художник-постановщик Людмила Кусакова просто подвиг совершила — так “загримировала” современную Москву под 70-е!
— Она — чудо. Такие точные детали нашла.
— А одежда из костюмерных “Мосфильма”?
— Многое покупали: у людей, на блошиных рынках. Я принес свои джинсы. Как ни странно, они у меня остались с тех лет. Джинсы ведь тогда были другими. К счастью, именно одежда у многих людей сохранилась: валялась десятилетиями, а выбросить жалко. Некоторые с удовольствием отдают на студию бесплатно. Но с той эпохой, как ни странно, сложнее, чем с более отдаленными временами. Многого не найти: ни телефонных аппаратов тех лет, ни мебели. А какой-нибудь XIX век — пожалуйста!
— Правда, что для вашего фильма напечатали около десяти тысяч советских рублей?
— Не знаю, может быть, и столько. Есть компании, которые занимаются такой печатью — можно заказать старые деньги, пачки для сигарет, газеты, журналы. Все, что вы видите в фильме, напечатано сейчас — целая индустрия этим занимается.
— В картине есть не только детали и вещи 70-х. В ней есть воздух, атмосфера тех лет, как ни странно это звучит.
— Я помню цвет, вкус того времени. Хотя были опасения, что передать это не удастся. Но удалось. Это огромная заслуга Людмилы Михайловны Кусаковой и замечательного оператора Шандора Беркеши. Он работает почти без подсветок, экспозицией, что для наших операторов нетипично, но говорит об уровне мастерства. Шандор не подсвечивает даже глаза актеров, и притом на экране все нормально видно. Очень хороший оператор...
Вы же знаете, у нас на картине была такая трагедия: умер Андрюша Жигалов, который начинал работу как оператор-постановщик. Он умер на выборе натуры. Они поехали выбирать натуру с Людмилой Михайловной. Ему плохо стало, они завернули в Первую градскую больницу. И Андрей умер буквально на руках у Кусаковой. А Шандор продолжил его работу. Думаю, для него это было морально нелегко…
“Мосфильму” не обязательно быть империей”
— Что за история была с браком пленки? Вы ушли после этого со своей студии “налево”?
— Лабораторный брак при обработке. Два съемочных дня, несколько сцен в институте с большой массовкой пришлось заново снимать. Тогда я ушел на “Саламандру”. Это хорошая лаборатория, где все прекрасно сделали, я им благодарен. В результате наша лаборатория преодолела свои проблемы и сейчас стала работать даже лучше, чем раньше.
— “Мосфильм” — ведь тоже империя. Какая она, на ваш взгляд?
— На самом деле “Мосфильм” — не империя. Вот если бы у студии была система кинотеатров, филиалов. Но сейчас для нас это нереально — надо смотреть правде в глаза. Почему американские компании — империи? Потому что прежде всего у них есть система проката, система компаний-инвесторов — мощные холдинги. Плюс свои телеканалы, видеосети, интернет-сети. Вот это империи!
— Вы не хотите создать нечто подобное?
— Слава богу, что мы сам “Мосфильм” как мощную производственную базу реконструировали. Он сейчас никому не уступает. Да и не обязательно быть империей. Не факт, что это — самое лучшее.
“Америке интересно наше старое кино”
— Карен Георгиевич, вы сейчас вернулись из Америки — там сейчас новая волна интереса к нашему кино?
— Мы делали там программу советских фильмов для Линкольн-центра. Это очень важная площадка в центре Нью-Йорка, очень авторитетная. Года два назад у них была программа “Фантастика в советском кино”. Они меня пригласили с картиной “Город Зеро”. И тогда возникла идея сделать большую панораму нашего кино. Американцы приехали к нам на студию и сформировали очень интересную программу. Например, взяли не знаменитый фильм Калатозова “Летят журавли”, а его же менее известное “Неотправленное письмо”. Еще “Белое солнце пустыни”, которое у нас знают все, а в Америке никто. Взяли “Карнавальную ночь”, “Иваново детство”, “Июльский дождь”, “Курьер”. Конечно, не без “Броненосца “Потемкин”. Наша программа с очень большим успехом открылась в Нью-Йорке, где будет идти месяц, а потом в течение года по разным городам США и Канады. Речь идет о десятках тысяч зрителей.
— Как вы думаете, какая из иностранных картин возьмет в этом году “Оскара”?
— Не возьмусь судить. Вообще образ России на нынешнем “Оскаре” складывается весьма, скажем так, своеобразный… (Смеется.)
О ЧЕМ ФИЛЬМ
Действие “Исчезнувшей империи” разворачивается в 1973 году, когда авторы фильма были студентами, как их герои. Героев трое. Отличник Степан (Егор Барановский), сын дипломата, заводной Костя (Иван Купреенко) и главный — Сергей (Александр Ляпин), безалаберный, легкий, живущий данной минутой. От этого и все его беды. Влюбился в однокурсницу Люду (Лидия Милюзина), ухаживать начал лихо. А потом пошли дурацкие мальчишеские ошибки. Позвал на сейшн и тут же свалил с друзьями дернуть анаши в туалете. Пригласил на “Гамлета” с Высоцким, в элитарный Театр на Таганке, а сам не пришел, просто забыл, загуляв с друзьями в ресторане.
На то и первая любовь, чтобы обязательно стать несчастной, даже если она взаимна. Здесь не поможет и все понимающий мудрый дед (Армен Джигарханян) — в прошлом великий археолог, теперь предпочитающий кресло и телевизор, в котором с мудрой отрешенностью наблюдает “гибель империи”. Мысль об этой гибели в фильме не педалируется. Все промельком: Брежнев в телевизоре; чилийские события в киножурнале “Новости дня”, который показывают в “Художественном” перед новой комедией Гайдая “Иван Васильевич меняет профессию”; милиция, лениво гоняющая фарцовщиков, из-под полы торгующих “пластами” с полузапретной западной музыкой.
На первом плане — частная жизнь и личные драмы. У Сергея безнадежно больна мать (Ольга Тумайкина). Любимая выходит замуж за лучшего друга. Из института отчисляют за глупую ресторанную драку. Остается уехать на край света, к Городу Ветров, останкам погибшей империи. А в финале откликнется вопрос, невзначай брошенный Костей: “Интересно, что будет с нами лет через тридцать?” Уж точно не так, как загадали в беззаботной юности с ее не всегда смешными проблемами. Но воспоминания о молодости, павшей на рубежные 70-е, все-таки сладки, как то, настоящее, мороженое за 48 копеек. И с привкусом горечи, уже разлитой в застойном воздухе, который вдыхался с недоступной теперь легкостью бытия.
Елена Ардабацкая, Валерия Горелова
Московский Комсомолец Ру
06.02.2008
За участие в «Иронии судьбы-2» Ахеджаковой предлагали квартиру
«Деликатные» учительницы Лия Ахеджакова и Валентина Талызина (кадр из фильма «Ирония судьбы»).
Актриса рассказала, почему она отказалась сниматься в нашумевшей картине
Елена ЛАПТЕВА
Лия Ахеджакова хотя и сыграла в «Иронии судьбы» крошечный эпизод - спела про «вагончики» в компании Валентины Талызиной и Барбары Брыльской, - представить продолжение без ее участия продюсеры «Иронии судьбы-2» не могли. Но Ахеджакова единственная из старого состава отказалась сниматься в продолжении. Почему, актриса ответила недавно в программе Ксении Лариной «Дифирамб» на радиостанции «Эхо Москвы».
- Лия, почему вы отказались сниматься в «Иронии судьбы»?..
- Очень симпатичный человек - Тимур Бекмамбетов, и он еще брат моей подруги, которая живет в Питере. Тем не менее... ну не хотела я! Но наступил момент, когда на меня напали все, ну буквально все! Мне из Тбилиси звонил Резо Габриадзе и говорил: «Лиечка, я тебя умоляю! Ну сделай это!» Мне звонила Галина Борисовна, хотя я бы сорвала два спектакля в театре... Кроме того, что началось с того, что я не хотела... А потом вдруг я встретила директора этой картины, она говорит: «Лия Меджидовна, вот Максимов и Эрнст говорят, что вы за два съемочных дня просите квартиру». Да?..
Они звонили Кириллу, они звонили Жене Миронову, который у нас еще и продюсер «Фигаро». Когда меня стали сильно прогибать, это большой стимул доказать, что не все продаются. Ну вот просто так! Ну это уже все для меня, когда так сильно давят. Если бы сильно не давили, все равно у меня бы не было возможности, я не хотела - это раз. Мне это все не понравилось очень... И потом... Ну ради чего?
- А вы смотрели?
- Не пойду... Я снималась тогда с Барбарой Брыльской, и она мне говорила: «Сволочь, ты нас всех подводишь! Сволочь!» Я ей говорю: «Бася! Не хочу! Никто меня в мире не заставит!»
- Здорово. Мне кажется, в этом какой-то азарт есть.
- Нет. Очень переживала, жутко. Каждый день я приходила на репетицию, и Кирилл говорил: «Ночью звонили».
- Такое мощное давление, конечно.
- Мощное. И Галина Борисовна просила: «Ну что тебе стоит?» Мне обещали 50 тысяч долларов. Было много людей, которые ко мне хорошо относятся, говорили: «Да возьми ты эти 50 тысяч, да черт с ними!»
- А наоборот было, когда вы что-то хотели страстно сыграть, а вам не давали?
- Да! Было. Но никто никогда в жизни меня так не хотел, как продюсеры фильма «Ирония судьбы-2».
Комсомольская Правда Ру
06.02.2008
Владимир Зельдин в роли главной приманки
Зельдин и в жизни, и на сцене всегда в окружении хорошеньких девушек.
Фото: Михаила ГУТЕРМАНА.
В театре «Модерн» поставили «Дядюшкин сон» Достоевского
Анастасия ПЛЕШАКОВА
Богатый, дряхлый, выживший из ума князь числится завидным женихом, хоть и рассыпается на запчасти. Зубы вставные, глаз стеклянный, нога пробочная, словом, мертвец на пружинках. Да к тому же замучил геморрой... Роль старого князя исполняет народный артист СССР Владимир Зельдин. Владимир Михайлович - приманка для зрителей. Каждый выход на сцену 93- летнего артиста - настоящее зрелище. Здесь он слегка повальсирует, там - на коленку встанет перед дамой или вожделенно посмотрит на молоденькую героиню. И сразу срывает аплодисменты.
Другую гротескную роль - интриганки Москалевой - должна была играть Татьяна Доронина (спектакль задумывался на сцене МХАТ им. Горького). Но Татьяна Васильевна от постановки отказалась. Ее заменила Наталья Тенякова, которая в комедии играет свою партию. Правда, увы, не в ансамбле с Зельдиным. Все остальные актеры рядом со звездами смотрятся статистами...
Достаточно вспомнить киноверсию повести Достоевского с Сергеем Мартинсоном в главной роли - обхохочешься. Вот и театральный режиссер Борис Щедрин замахнулся на водевиль, взрывную комедию. Но... спектакль получился несмешной. Что очень досадно, необходимые компоненты присутствуют: комедийный сюжет, хороший текст и замечательные актеры. Режиссер Борис Щедрин, говорят, успешно ставит спектакли за границей. После премьеры «Дядюшкиного сна» он снова уехал за рубеж, видимо, посчитав, что маститые Владимир Зельдин и Наталья Тенякова и без режиссера справятся...
Комсомольская Правда Ру
cтраницы: Первая Предыдущая ... 1292 1293 1294 1295 1296 [1297] 1298 1299 1300 1301 ... Следующая Последняя
